Everyday is Sunday

В Everyday is Sunday именно такая ситуация. Стааааренькие дизайны, совсем старенькие, заставляющие вспомнить даже не КОР, а Данкогар, Дебирумен, Макросс. В подобных дизайнах таится некоторая прелесть, но проявляется она во вполне специфичных моментах — смущение, робость. В остальном чётко ощущается напряжённая работа художников, которые хоть и стараются, но не слишком хорошо владеют физиологией, пластикой человеческого тела.

Всё хорошо. Кроме длительности. Вообще, с ОВАшками ситуация такая, что если они удаются — возникает очевидный вопрос: «а почему их всего 4-6-8-12? Почему не 26?». Если не удаются - второй, третий, и т.д. эпизоды смотрятся со скукой, через силу. Нестандартный тайминг (30+ вместо 21 минуты) тоже мешается.

Сюжет, по хорошему говоря — банальная комедийная лав-стори с элементами приключений и повседневности. В общем, «мирная», спокойная жизнь policewoman и безработного фокусника.

Скажем так, рисовка постоянно цепляет, обращает на себя внимание. В не самые удобные для этого моменты.

Наверное, именно потому я не люблю ОВАшки.

Будь это ТВ, быть может я привык бы к персонажам, полюбил их. Серии так к двадцатой. С грустью бы заканчивал просмотр, потом бы не раз и не два вспоминал, как впоминаю Hime-chan no Ribbon. Но... Шесть ОВАшек — и остаётся только лёгкое недоумение, ощущение впустую потраченного времени.

То время (когда выходил Everyday is Sunday) называют золотым веком аниме, эпохой ОВА. Быть может. Мне так совсем не кажется. ОВА никогда не были и не будут сутью аниме.

Конечно, есть исключения — например, когда авторы, свернув ТВ проект доделывают сюжет в ОВА (Hunter x Hunter, например). Или делают вполне конкретную историю, с чётким сюжетом и идеей. (Первая ОВА Кеншина, Curse of Yoma, FLCL, etc).

Eikyuu Kazoku

Перечислю лишь несколько названий, рядом с которыми находится Eikyuu Kazoku (вечная семейка). Это Tenshi no Tamago, Nekojirou-sou, Noiseman.

Тонкой прослойкой (по количеству наименований и продолжительности) в аниме представлена «экспериментальная анимация». Проекты с демонстративным символизмом, лишённые малейшей прилизанности и соответствия жанровым канонам, забывшие о слове «реализм» как о страшном сне.

Категорически отрицается классическая линейная визуальность, в которой зритель всё время понимает положение и значение каждого объекта. Гротескный символизм, рваность и резкость образов, движений, переодические игры с психоделическими (иными словами с некомфортными) изображениями: громкие резкие звуки, сочетания мерцающих кислотных цветов. Отдельные узнаваемые объекты, действия, оказываются в совершенно неожиданных ракурсах, положнениях, смыслах.

Форма, в которой раскрывают — скандальная, кричащая, лишающая полутонов и личностей, плакатно-лозунговая, размашистая. За этой формой исчезает всякая исходная подоплёка, остаётся глэм, раскрашенная оболочка, отдавшая «всё себя» на эпатаж.

В основе сюжета Eikyuu Kazoku: психологический настрой, проблемы семьи, оказавшейся в роли «вечных актёров на экране», лишённой личной жизни, оказавшиеся в роли шутов без права выходных. По ходу дела всплывают и прочие проблемы, завязанные на LV-ценности постиндустриального общества.

Основная идея проста. Шуты, показывающие плебосу зрелище. (чуть более современный антураж — работники телестудии, показывающие аудитории телеканала увлекательное высокорейтинговое шоу за стеклом). Постмодернистская замена: шуты, вместо пляски на сцене, показывают обычную семью, сами находясь ЗА сценой, там где положено быть обычным людям.

При всём при этом, с импрессивной точки зрения, Eikyuu Kazoku напоминает джангловый клип. Рваные образы, осколки стекла, со скрипом, неровно выстраиваются в гротескные, уродливые формы, почему-то напоминающие реальные объекты. Это смотрится. Ритм и принципиальная, специально «обрезаемая» унитазами рваность изложения придают динамику и стремительность показываемому. Яркие образы запоминаются, и, наверное, потом не раз ещё вспомнятся.

В погоне за резкостью, нарушаются границы естественности изложения. Если пытаться найти сравнения, то они напоминают поэта, с надрывом, криком, декламирующим свои стихи на площади в базарный день. Такие вещи производят глубокое впечатние, но теряются во времени, ибо неестественны, лишены живости и образной глубины для слушателя (зрителя).

Но не хватает главного, основного. Не хватает живости образов. Да простят меня за такое, совершенно глупое, сравнение, но самый что ни на есть простенький американский фильм «Шоу Трумена» оказывается куда более серьезным, чем Eikyuu Kazoku. Всего лишь потому, что показывает людей. Да, в Eikyuu Kazoku сумели поднять проблематику на более высокий уровень, сумели показать не «проблемы человечка в пробирке», а проблемы всей системы, завязанной на мнение обывателя. Но исчезла персонификация героев, исчезли, наверное, сами герои. И потому нет пронзительности эмоциональной. Пронзительность, крик буквальный — есть, а вот внутренней пронзительности — когда замираешь от смеси трагичности и возмущения — нет. И быть, разумеется, в этих кислотных ритмах, не может.

[x] — anime review. [no hara] - что такое аниме?. [no hara] — терминология - эпос. Soukyuu no fafner — anime review. Flame of recca — anime review. Full metal alchemist — anime review. Avime review – get backers. Gokusen — anime review. Great teacher onizuka - anime review. Haibane renmei - anime review. Hime-chan no ribbon — anime review. Не всем быть анимешниками.

Главная страница  Тональность