Now and then, here and there

В основе стиля — строгий реализм, реализм отказывающийся от ракурсов и глубоких сцен. На экране развивается сюжет, и сюжетом да словами героев держится весь сериал. Некрасивая рисовка, средние голоса. …Наверное, в них просто нет нужды. Это инструменты, причём инструменты вторичные и несущественные. Сюжет в себе содержит всё, что хочет сказать автор. Никакого «прочувствовать атмосферу» или «проникнуться переживаниями». Историческая хроника, немного разбавленная живописными кадрами и о быте и нравах. Почти нет символов. Точнее, они есть, но у них перефирийная, малозначительная роль.

NTHT о том, какие плохие люди. Без «бывают». Меланхоличная мизантропия, почти буддистское равнодушие во взгляде на пауков в банке. Впрочем, нет! Будь там просто пауки в банке, было бы не так зло и обидно. Плохо, что в банке не пауки, а люди. Даже хорошие люди. Но их намерениями мостится дорога в ад. Дорога, ведущая из ада. По замкнутому кольцу.

Именно с этими страшными книгами о быте крестьян схож NTHT. Такое же безнадёжное существование. Но если о крестьянах писали «днём сегодняшним», то в NTHT пишут о «жизни вообще». О той тонкой грани, которая отделяет цивилизацию от варварства. О том, какими становятся люди, лишь только увидят в ближнем своём конкурента.

Это и есть истиный реализм, когда «что хотели сказать, то и говорят». Примерно так же выглядят книги конца XIX века о русских крестьянах. Когда уже не кричат, когда уже не надрываются некрасовским «душа переворотится», когда уже просто живут. Живут плохо, живут так, как жить нельзя. Но на возмущение уже и сил не осталось. Осталось только выживать. Хоть как-то. Хоть кому-то.

Сюжет, фактически, это две линии. Первая линия — жизнь мира. Его выживание, грустное, лишённое надежды, с опущенным в землю взором; жизнь, в которой боятся смотреть на небо.

В том, как много значит сюжет в NTHT, есть что-то от сказок. Там тоже основное сюжет, а стиль, язык и образы уже второстепенны. Но если сказки в себе имеют идею, некий урок, который рассказывают слушателю, то в сериале идеи нет. Зато есть жестокий реализм. Великолепно вырисованные характеры жителей, молчаливая циничность и взгляд из вечности на людскую грызню.

Одна из самых пугающих вещей в NTHT — это характеры «местных жителей». Нет кровавых злодеев и добрых героев. Нет даже мечущихся в познании диалеткики мальчишек. Есть люди, которые выживают. И хорошие ведут себя жестоко ради одной цели — они хотят жить. И плохие ведут себя жестоко ради одной цели — они хотят жить. И нет границы между ними. Один убивает и мучается, другой убивает и мучается. Первый мучается совестью, второй мучается тем, что он всего лишь пешка и мелкий винтик.

И есть вторая линия — сёнен средней паршивости, пересказанный «никаким» языком и лишённый привычной патетики. Юный мальчик, попадает в параллельный (?) мир, спасает прекрасную девушку, повергает власть диктатора и возвращается домой. Сериал начинается и заканчивается на мажорно-адевнчурных настроениях. Пришёл, спас мир, вернулся домой невредимым. Между ними - между этим «now and here» другой мир. Без красот и культуры. С одной сказкой. Которая не сказка, а проклятие, источник надежд и вечная беда.

При этом два персонажа, как будто бы выключены из окружающего мира. Это главный герой, пришелец из мира иного, в своём характере собравший все штампы и примитивности анимешных героев (тот самый жанр «сёнен средней паршивости»), и Лалару, меланхолическое существо, воплощение сказки, страдающее от людей, взирающее на их грызню с молчаливой печалью.

Компромисс в вопросах принципов — это то, чем завораживает реализм сериала. Когда оказывается, что «принципиальные тут долго не живут», весь сериал обретает особую, злую интонацию. («Жрать захочешь — так же будешь» — вот обращение к зрителю).

Лалару — второй символ. Её жертва (а ведь жертвовать жизнью бессмертной, наверное, много грустнее, чем жертвовать ошмётком, меньше века длиной) это второй символ. Символ бесполезности жертвы. Что жертва бесполезна — об этом предлагают додумать зрителю, все предпосылки излагают по ходу сериала; диктаторы появляются на свет не от «нехватки ресурсов», а от того, что есть возможность стать диктатором; в отстутствие врагов реальных они создают врагов выдуманных — и им верят.

Главный герой, полный мечтаний о справедливости приходит в мир, побеждает и уходит обратно, оставив развалины, беременную девчонку и поломанные судьбы не одной сотни мальчишек. Он — один из немногих символов сериала. Он — иллюстрация оголтелого подхода к решению проблем (плохих наказать, хороших наградить).

Хамбо — диктатор

Остальные герои, калейдоскоп характеров, иллюстрация методов выживания. О некоторых из них хочется сказать отдельно.

Разве? Разве не он умудрился сохранить систему, обеспечить приток человеческой силы, побеждать на полуразваливающейся канистре, в отсутствие всяких ресурсов? Разве не он видел когда и что нужно сделать для победы, разве не он умел в решающий момент пожертвовать людьми ради победы? Разве не он понимал ключевые моменты для сохранения жизнеспособной системой? Его речи — это речи умного диктатора. Речи человека с интуицией и знанием.

Диктатор, злое существо, воплощение террора и ужаса, явный отрицательный персонаж.

Более того, если исключить финал, выдержанный в совершенно иной стилистике (мажорный и всесокрушающий сёнен), то он и победил! Он захватил Лалару, уничтожил вражескую крепость, уничтожил лагерь повстанцев, воспитал смену, которая будет ему верна не за обещание «а потом пойдём домой», а за положение в системе, смену, которой в общем-то этот мир нравится. Он, не смотря на всю силу болезни, чётко сумел разделить приоритеты.

Да, он болен. Он страшно болен паранойей. Впрочем нет, он просто безмерно испуган, испуган покушениями, войнами с неравным по силам противником, испуган нехваткой ресурсов. Но всё же он сумел преодолеть свою болезнь, до самого конца он действовал в высшей степени разумно. Он создал культ личности. И блистательное обещание «как только кончится война, вы все пойдёте домой, так что давайте воевать пошустрее» — тоже его. Его решение было относительно момента запуска ракет (против воли помошницы!) — именно оно решило исход тяжёлой битвы. Да и сам факт выбора помошницы — это его заслуга (найти хорошего работника задача более сложная, чем самому хорошо сделать работу). И то, что он знал когда её слушаться, а когда нет — тоже его способности.

Но всё-таки это была империя. Империя сильная, империя жизнеспособная не смотря на гиганские людские потери и топливный кризис.

У него были ошибки, разумеется. Например, отсутствие контроля за моральным духом войск. Не было доносительства (как института). Не было внутренних врагов, именем борьбы с которыми можно было бы убирать инакодумающих. Не было даже чётко оформленного внешнего врага, что явно мешало дисциплине. Очевидно, что набором новобранцев должны были заниматься элитные отряды (средняя каста), а воспитанием своим примером — низшая. Очень плохо, что не использовался людской энтузиазм. Очень плохо, что люди могли ночами шептаться.

Абелия — помошница диктатора

При этом: ни слова о гуманизме. Гуманизм — европейское изобретение, оно вовсе не обязательно для существания человечества. А ведь именно задача существования стояла перед людьми «того» мира. И эту задачу Хамбо решал с успехом. Пока не пришёл несокрушимый Главный Герой и не сломал империю при помощи обычной дубинки (но это отдельный рассказ…).

Женщина, которая была предана Мужчине. За её молчаливыми словами борьба многих сил. Любовь к человеку, который её любит, страдание от его болезни, страдание от унижений и агрессии. Чувство долга перед начальником, настоящее чувство долга, которое в других условиях достойно было бы самых красивых слов — и чувство долга за дело, которое она выполняет. Эти чувства находится почти в непрерывном конфликте. Верность командиру конфликтует с верностью делу командира, любовь сталкивается со страхом и внутренним ощущением «неправильности» происходящего.

Наверное, самый простой в понимании персонаж, не смотря на её личную драму.

Набука — лидер отряда

Последний её поступок — это любовь, сменившаяся презрением. Все чувства, которые в ней были слились в одно: «он не такой, каким бы я его хотела видеть». Он командир — но его крепость гибнет. Он любимый, но он предаёт свою любовь. На этом месте Абелия, как персонаж останавливается. Дальше идёт мажорная нота «триумфального возврата», в которой у Абелии утилитарная роль, её роль как героини заканчивается на последних словах Хамбо.

Табул — его соратник и конкурент

Не по годам мудрый и дисциплинированный подросток, гордость стареющего тренера. Он уже понял, что для того, чтобы жить, надо слушаться. Но ещё не понял почему. Он мальчишка, который на самом деле, по-настоящему не веря, заставлял себя поверить в ахинею, в лозунги Хамбо. Иначе бы он не выжил. Столкновение с главным героем лишило его завесы невинности. Поставило перед злым выбором — умереть принципиальным предателем или жить беспринципным негодяем. Его сомнения — это предтеча взросления. Он ЕЩЁ верит, что можно жить согласно принципам, а не так, как получится жить. Но он УЖЕ знает, что жить придётся как получится. Его поступок — это констатация факта о бесполезности принципов. Внешне это обвёрнуто в красивую дилемму между предательством долгу и человечностью, но в основе одно — как ни крути, а остаться живым и честным не получится.

Табул кажется циничным. Но, фактически, ни чем не отличается от своего антипода, Набуки. Ведь ДЕЛАЮТ они одно и то же Один с безразличием и удовольствием от жизни, другой, мучаясь сам и мучая других. Мысли разные — итог один.

Антипод предыдущего героя. Хотя нет. Не антипод. Просто понявший эту простую истину жестого мира: «жить надо так, как жить позволяют». И прекрасно ощутивший выгоды жизни в роли солдата империи по сравнению с жизнью батрачащего мяса на грядках. Представитель истиных сил, держащих крепость в боевом состоянии. Сцена с побегом Сары, сцена с старым ветераном явно показывает, что таких много, что именно они составляют основной костяк.

Архетип матриархата. Мудрая старая женщина. Забывшая о дурацких мужских раздорах, заботящаяся о семье и детях. Стоп мира, Гея, Богиня, родившая богов. Её бытовая мудрость, человечность, сострадание, забота — это основа спокойной жизни и мира во всём мире. Однако… Именно её забота и сострадание привели к падению деревни. Именно она, против воли этих воинственных и подозрительных мужчин пустила в деревню раненного шпиона. Именно она и погубила тот мир, который защищала. Гуманный матриархат — не решение. Потому что для того, чтобы выживать - надо убивать. Не убьёшь ты — убьют тебя. И в этой простой задаче гуманизм проигрывает, унося с собой в могилу не только гуманистов, но и тех, о ком они заботились. Разрушительность гуманизма оказывается едва ли не выше, чем самые воинственные замашки мужчин.

Sis — Мать, неофициальный лидер деревни

«Удельный князёк». Человек, ощущающий в себе задатки лидера. Человек, в душе которого вздымается неукротимый огонь жажды к власти, лишь только власть касается его. Он идёт на предательство и убийство, подлог и обман. И он прав. Потому что он, при всей своей мерзости и подлости хотел сделать больше для деревни, чем все гуманисты вместе взятые. Не останови их Мать — и империя Хамбо бы пала от рук убийц. Не останови Мать — и шпион был бы убит.

Элэмба — предводитель воинственной части деревни

...

Хотя и он — погибель людей. Он поднимает войну, он настроил Хамбо против себя, его покушения — это красная тряпка для Хамбо, который в параноидальном бешенстве бросает все свои силы, чтобы раздавить ненавистную деревушку, посылающую за ним убийц. Он разрушает мирную жизнь, принося страх и мучения.

Любопытно, почему создатели остов так любят «множить эндинги»? Эндинг записан в куче вариантов, с голосом, без. В разных ремейках.

Opening and Ending

Впрочем, я хотел о другом сказать. Разница в восприятии опенингов–эндингов «анимешником обыкновенным» и зрителем (тем, который по телевизору смотрит).

Зачем? Наверное, потому что нравится. Нравится кому? Уж не всякого хода холдерам/личерам фенсаберам точно. В конце–концов, целевая аудитория как аниме, так и main–stream stuff'а (а ОСТы, например, в отличии от гараж–китов именно таковыми и являются) — это те, кто смотрят его по телевизору. Без дубляжа. И даже без сабов. Настоящие хардкорые отаку — японские дети и подростки. ^____^

Что такое эндинг для зрителя? Последние ноты, последние кадры перед недельной паузой в просмотре. По серии в неделю! Вдумайтесь в этот кошмар... Если аниме нравится, то эндинг — последние капли в иссякающем роднике. Они запоминаются, они собою завершают вековечный рулез.

Что такое эндинг для анимешника? Лишний десяток–другой мегабайт в конце серии, который смело прибивается по 'q' (Esc Alt-F4 в особо экзотичных ОС) перед тем, как начать смотреть следующую серию.

С опенингами ситуация чуть иная. Анимешник воспринимает опенинг как трейлер, превью того, что будет. Увертюру к аниме. Настроится, понять, что ожидать. Для зрителя — опенинг — глас Божий, возвещающий приход Аниме. Редко какой анимешник к середине ТВ смотрит каждый раз опенинг. (Хотя... Есть такие, которые смотришь каждый раз. Но это отдельный разговор).

Мне вспоминается мое детство (точнее отрочество), когда я смотрел Трансформеров. Я помню, как до последнего, до самого последнего кадра хотел увидеть еще и еще. Пусть даже картинку, пусть даже просто мордашку. Но увидеть. Ведь до следующего эпизода еще целый день. А каково японским отаку, когда между сериями проходит неделя? Потому и возникает разница в восприятии. У «цифровых анимешников» — несколько пренебрежительное, (аниме уже закончилось, а это уже просто титры под музыку). Эндинги оцениваются как самостоятельные вещи (есть ли оригинальная идея, какая музыка). У зрителя — ностальгия, тяга к чему–то, хоть как–то относящемуся к аниме. От того и так много эндингов на ОСТах.

– за что я не люблю реализм. Orphen — anime review. Popotan — anime review. Ragnarok the animation — anime review. Re: cutie honey — anime review. Ghost in the shell. stand alone complex — anime review ,и ещё немного о киберпанке,. Shaman king - anime review. – анимешная тусовка. - fight spirit in anime. - сказка о хардкорном отаку. Tokyo underground – anime review.

Главная страница  Жанры